27 января - 125 лет со дня кончины Николая Александровича Мотовилова

олодным ноябрьским днём 1831 года на краю дремучего хвойного леса беседовали двое. Один сидел на пенёчке, другой против него на корточках. В конце длинного разговора, касавшегося абсолютной необходимости для человека соединяться в Богом через стяжание Святого Духа, тот, что сидел на корточках, сказал:

- Я очень просто и подробно рассказал Вам, как люди бывают в Духе Божием. Что же Вам ещё, батюшка, надобно?

- Надобно, - ответил другой, - чтобы я понял это хорошенько.

Тогда первый взял его крепко за плечи и сказал: - Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою! Что же ты не смотришь на меня?

Тот посмотрел, и его объял благоговейный ужас. Вот как он описал потом увиденное: "Представьте себе в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то руками вас держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого Старца. Возможно ли представить себе то положение, в котором я находился тогда?"

В те минуты через заснеженную поляну, затерянную в глуши Тамбовской губернии близ городка Сарова, проходила ось вселенной. Услышать бы небесную музыку, звучавшую при величавом вращении вокруг неё миллионов галактик! Её наверное слышали херувимы и серафимы, которые, конечно же, слетелись сюда, притянутые святостью происходящего. А может слышал её и тот, второй, который, подобно Петру, Иоанну и Иакову на Фаворской горе, сподобился узреть нетварный свет. Это был симбирский помещик Николай Александрович Мотовилов, недавно чудесно исцелённый старцем Серафимом от мучительного ревматизма, не дававшего ему не только ходить, но даже и стоять. Преподобный сам пригласил его на беседу под открытым небом, и для этого у него были свои причины, о которых Мотовилов не мог даже догадываться.

Для нашей земной действительности воздействие на неё Царства Божия является необходимым, ибо только им она держится вопреки закону тления и деградации материи. Но способы воздействия горнего мира на дольний удивительны и загадочны. Разгадать их тайну невозможно, поскольку Царство Небесное "не от мира сего", а значит руководствуется логикой, для нас совершенно непостижимой. Не пытаясь вникнуть в механизм поступления к нам "оттуда" спасительных благодатных посланий, становящихся "светом человеков", можно отметить, что самое важное из таких посланий было претворено в написанный текст не тем от кого оно исходило, а посредниками, как это ни странно, представлявшими собой обычных грешных людей, освящавшихся лишь в ходе выполнения своей миссии. Иисус был грамотным человеком, но Сам Евангелия не написал - за Него сделали это два рыбака, мытарь и врач, до тех пор никак с литературной работой не связанные. И что самое удивительное, - они писали Священное Писание не по свежим следам земной жизни Христа, свидетелями которой им выпало быть, а гораздо позже, когда многое должны были бы уже позабыть. Но они почему-то не забыли и отлили свои воспоминания в такую совершенную форму, что написанное ими потрясало миллионы людей на протяжении двух тысяч лет, так и оставшись недосягаемым для самых гениальных художников слова. Вы скажете: но это же был воплощённый Бог, а пути Божии неисповедимы, и Он пожелал обратиться к нам через евангелистов. Это правда, и на этом объяснении можно было бы остановиться, если бы точно таким же образом не был обретён человечеством ещё один спасительный текст - богословское разъяснение преподобного Серафима Саровского о Святом Духе. Оно было дано в устном виде Николаю Мотовилову и лишь через много лет записано им на бумаге.

Возможно ли было ему вспомнить через столько времени услышанное и увиденное? Как ни поразительно, он восстановил всю беседу, вплоть до точного цитирования приведённых Преподобным длинных отрывков из Священного Писания. Впрочем, то, что он ничего не забудет, предсказал ему там же на опушке леса сам батюшка Серафим, добавив: "Тем более, что не для вас одних дано всем разуметь это, а через вас, для целого мира". Отсюда видно, что Преподобный отвёл Мотовилову ту же самую роль, какую Иисус отвёл евангелистам.

Саровский чудотворец был не просто подвижником, но великим Божиим угодником и любимцем Пресвятой Девы Марии, и это заставляет видеть в его "евангелисте" избранника Самого Христа. Очевидно, что и сама его болезнь была послана ему свыше, чтобы, сделавшись здоровым, он стал помощником своего исцелителя по устроению дивеевских обителей. Эти труды он нёс на себе даже после смерти старца и при возникновении в одной из обителей распри, возбуждённой честолюбивым священником Иваном Тихоновым, отправился в Москву к митрополиту Филарету, сумел довести до него всю правду, и после мудрого и деликатного вмешательства святителя мир в монастыре был восстановлен. После этого с целью узнать что-то о детских годах Преподобного Мотовилов ездил в Курск и записывал рассказы местных жителей о нём и его родителях. По возвращении с ним произошла какая-то не вполне понятная печальная история - на него снова напала тяжкая болезнь, на этот раз затронувшая нервную систему. Говорили, что она была послана ему за самонадеянное высказывание, что лукавый ему уже не страшен, ради его вразумления, но, скорее всего, это не так. Когда он приехал в Воронеж и показался архиепископу Антонию, владыка, человек высокой духовной жизни и прозорливец, сказал, что враг рода человеческого мстит ему за любовь к великому старцу. Он стал причащать его у мощей святителя Митрофана Воронежского, и Николай Александрович вполне оправился.

В 1840 году Мотовилов женился на Елене Ивановне Мелюковой, которая была племянницей любимой послушницы батюшки Серафима Марии, и поселился окончательно в своём симбирском имении. Эта женитьба, как и всё другое в биографии Мотовилова, имела промыслительное значение. Будучи моложе мужа, Елена Ивановна дожила до XX века, и её застал ещё в полном здравии писатель Сергей Нилус, готовивший материалы к прославлению отца Серафима в 1903 году. Она передала ему корзины с бумагами Мотовилова, десятилетиями пролежавшие у неё на чердаке. Они были перемешаны с птичьими перьями и помётом, и безуспешно пытаясь что-то прочесть, Нилус пришёл в отчаяние и взмолился: "Батюшка Серафим! Неужели же для того ты дал мне возможность получить рукописи твоего "служки", чтобы неразобранными возвратить их забвению?" Наутро, взяв стопку бумаг, он сразу нашёл запись беседы о Святом Духе и, обретя внезапно способность понимать ужасный мотовиловский почерк, легко её прочитал. Её публикация успела как раз к торжествам канонизации Преподобного. В день своего прославления он будто явился к нам и повторил "для целого мира" то, что 70 лет назад сказал одному человеку. Так завершилось одно из самих поразительных вмешательств Неба в земные дела, какого по обилию чудес, его сопровождавших, не было, пожалуй, с апостольских времён. Это, конечно, говорит о его огромной важности для нас. В чём же заключается его особое значение? В том, что оно может быть названо "Благой Вестью для России". Оно говорит нам: не надейтесь на свои собственные силы, покайтесь в своей гордыне, вернитесь к Богу, и Он спасёт вас Духом Своим Святым - иного спасения нет. Очень своевременно это напоминание прозвучало в 1903 году, не правда ли? Ведь как раз в это время Россия была на перепутье: оставаться православной страной или объявить религию "опиумом" и строить "новый мир" по Марксу и Ленину. Она выбрала второе. Может быть, сегодня, когда этот выбор принёс нам столько горя, мы заново прислушаемся к назиданию преподобного Серафима и поймём, насколько оно было мудрым?

Если мы сделаем это и "войдём в разум истины", то справедливо будет поминать в наших молитвах и того замечательного русского человека, через которого назидание старца чудесным образом пришло к нам, - Николая Александровича Мотовилова.
В. Н. ТРОСТНИКОВ
Журнал "Русский Дом", №1, 2004 г.