оржества, посвящённые 100-летию прославления преподобного Серафима Саровского, начались, и душа возликовала сугубо. Нет-нет, я не просиживала перед экраном телевизора, не ловила жадно события, жила своей обычной жизнью. Но душа возликовала сама по себе, от самой сути праздника, обозначенного не типографской краской в календаре, а пролившегося в неё, в душу, - благодатью сопричастности.

Несколько раз на день вспоминала свою подругу - паломницу Софию, - как она там, на дивеевской земле, где сейчас, как чувствует себя в многотысячном людском море, каждая капелька которого - чистая православная душа. Я радовалась за всех, кто прикладывался к раке преподобного Серафима; за всех, кто сподобился принять благословение Патриарха; за всех, кто шёл по канавке; за всех, кто причастился в этот день Святых Христовых Тайн; за всех, кто, перекрестившись и взяв в руки простенькую иконку батюшки Серафима, шёл Крестным ходом из Дивеева в Саров.

Что-то очень значимое происходило в те дни в России. Из Дивеевского "штаба" летели позывные по всей стране, и тысячи русских людей принимали их в свои сердца и откликались: молитвой, подготовкой к Причастию, сборами в дорогу, на праздник - к батюшке Серафиму.

София позвонила сразу, как только вернулась. Я ждала её звонка и очень хотела услышать то, что услышала.

Крестный ход шёл из Дивеева в Саров по раскалённой асфальтовой дороге. Жители встречавшихся деревень выносили на дорогу вёдра, полные воды до краёв.

Длинная, нескончаемая колонна идущих Крестным ходом людей. В руках - иконки, собранные по дороге полевые цветы. Поют: "Преподобие отче наш Серафиме..." Молитва волной накатывает на идущих впереди и волной же - назад. Её подхватывают, будто плечо в дороге подставляют: "...моли Бога о нас". Впереди и сзади, сколько взор ухватит - люди. Православные.

А сама обитель Дивеевская представляла собой в те дни встревоженный муравейник. Кто не смог войти в храм, смогли наблюдать за богослужением с огромного экрана. Маленький кусочек Руси, именуемый Дивеевым, питал в те дни благодатью всю Россию. Ликовала земля, посылая к Небу молитвы и славословия. Ликовало Небо от стольких праведных сердец на земле. И этим могучим единым устремлением к Богу крушились вековое безверие и лукавая теплохладность. Россия через батюшку Серафима вымаливала себе своё будущее.

Слушая Софию, я подумала о том, что батюшка Серафим удивительным образом соединил в себе воина Христова и земного попечителя. Дивеевский монастырь, где покоятся его святые мощи - духовная цитадель, Саров - ядерный центр нашей страны - цитадель земная. И там и тут живут молитвенным заступничеством великого Старца, упованием на его помощь, верой в его святое предстательство. Так чего бояться нам, если преподобный с нами? Если собрал "все флаги в гости...", если ещё раз благословил средь лета запеть Пасху? Если всколыхнул Россию-матушку, поднял тысячи чад своих и маловерных, и немощных, и беспамятных и благословил придти на своё великое торжество. Сын России. Божий угодник, отец батюшка святой. Один (!), а вся Русь склонилась перед ним в молитвенном подвиге. Один (!), а целой армии не уберечь того, что по силам сберечь ему. Веру нашу православную, без которой все мы - круглые, ничего не значащие нули.

Преподобный отче наш Серафиме, моли Бога о нас!
Н. Е. Лаврова
Журнал "Русский Дом", №9, 2003 г.